Том 30. Письма 1904. Надписи - Страница 11

Спать мне скучно, без тебя мне живется вообще неважно. Что говорят о спектаклях Комиссаржевской? Бываешь ли ты? А какие у вас сборы, дуся моя?

Здесь о войне говорят черт знает что.

Лулу тебя раздражает, но ты, дуся моя хорошая, не поддавайся раздражению, не забывай, что это больная женщина.

Вещи мои еще не пришли. Письмо это пишу за новым столом.

Господь с тобой, не забывай о своем муже; как никак, а он все-таки любит тебя, пожалуй, больше, чем все вместе взятые остальные.

До свиданья, дудочка. Целую тебя в плечи и обнимаю.

Твой А.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой,

Петровка, д. Коровина.

Чеховой М. П., 21 февраля 1904

4338. М. П. ЧЕХОВОЙ

21 февраля 1904 г. Ялта.

«Кофточка белая, батистовая, с шитьем, ночная» — это говорит мать, прося меня, чтобы я написал тебе; она забыла в Москве на твоем диване свою ночную кофточку и просит спрятать ее и привезти или прислать при посылке. (Ольга будет посылать мне сапоги.)

Шнап чувствует себя превосходно. Ночует он в комнате у матери; дни проводит на дворе с собаками. Погода здесь отвратительная: холодно, неприятно. Одним словом, гадость. Здоровье мое хорошо, было бы еще лучше, если бы была у нас кухарка. Ну, будь здорова, пиши. Целую тебя и жму руку.

Твой А.

22 февр.

На обороте:

Москва. Мария Павловне Чеховой.

Петровка, д. Коровина.

Гольцеву В. А., 22 февраля 1904

4339. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

22 февраля 1904 г. Ялта.

22 февр. 1904.

Милый Виктор Александрович, спасибо тебе за окончание статьи (в «Детском чтении»), большое спасибо, никогда не забуду твоего доброго ко мне отношения.

Возвращаю присланные тобою рукописи. Из них ни одна не годится.

А. Писаревой, авторше «Счастья», я написал, рукопись ее тебе посылаю.

Будь здоров и весел, всего тебе хорошего.

Твой А. Чехов.

Лазаревскому Б. А., 22 февраля 1904

4340. Б. А. ЛАЗАРЕВСКОМУ

22 февраля 1904 г. Ялта.

22 февр. 1904.

Дорогой Борис Александрович, поздравляю Вас с новым назначением, с предстоящей интереснейшей поездкой во Владивосток и желаю всего, чего в таких случаях желают, главное — здоровья и побольше молодости. Насчет издания Ваших сочинений Вы напрасно написали мне, потому, во-первых, что Вы не умрете и, во-вторых, что в «Знании» я никакой силы и никакого влияния не имел и не имею. Вы напишите Ваше завещание и пошлите его в «Знание», я же отказываюсь.

Когда Вы приедете во Владивосток, там как раз будет весна, разгар войны, Вам будет очень интересно. Вы не пожалеете, что решили порвать с Севастополем.

С дороги пишите мне.

Крепко жму руку и желаю всего, всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

Лефи П. С., 22 февраля 1904

4341. П. С. ЛЕФИ

22 февраля 1904 г. Ялта.

Ялта.

Милостивый государь Павел Спиридонович!

Присланный Вами сборник я получил здесь, в Ялте, приношу Вам мою глубокую благодарность. Когда-то, живя в Таганроге, я понимал греческий язык, говорил немножко по-гречески, теперь же все позабыл; и вот, просматривая Вашу книгу, буду припоминать язык и, быть может, кое-что вспомню. Во мне Ваша книга, ее греческий шрифт, вызвала во мне много воспоминаний, и между прочим я не мог не вспомнить о том, как я и братья мои учились в Таганроге в греческой школе.

Еще раз от всей души благодарю Вас и шлю Вам лучшие пожелания.

Искренне Вас уважающий

А. Чехов.

22 февр. 1904.

Книппер-Чеховой О. Л., 23 февраля 1904

4342. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

23 февраля 1904 г. Ялта.

Понедельник.

Собачка моя заморская, удивительная, я жив и здоров, несмотря на отвратительную погоду. Не кашляю, ем очень хорошо, помногу. Сегодня за обедом ел суп и севрюгу, очень вкусную. Кухарка у нас новая; ее я еще не видел, но кушанья ее пока одобряю.

Марья Федор<овна> уходит? А это жаль, как бы там ни было. Правда, она актриса обыкновенная, но стоит только ее роль отдать Литовцевой, как разница кажется резкой. Мне кажется, она вернется в Художеств<енный> театр. И кажется также, что Горький тут ни при чем.

У Левы горбика не будет.

Комиссаржевская имеет успех? Вот вам! Эфросы и Любошицы на ее стороне.

Сегодня туман на горах, пасмурно, холодно.

Если бы московская квартира была не так по-дурацки высоко, то я теперь скучал бы по Москве. Дуся моя родная, узнай насчет Царицына! А нет ли еще дач поблизости к железной дороге? Лучше Царицына, мне кажется, не придумаешь. Особенно зимой там хорошо. Только 10 тысяч не стоит; принимая во внимание и самое дачу, и отсутствие удобств (для писателя столь необходимых), и то, что осталось аренды только 11–12 лет, и проч. и проч., надо бы, чтобы она сделала скидку. Ведь там на ремонт придется всадить тысячи 2–3.

Дусю мою обнимаю, целую. Господь с тобой, будь покойна. Я уже все разобрал, все убрал, делать мне почти нечего. Сплю хорошо.

Твой А.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Петровка, д. Коровина.

Книппер-Чеховой О. Л., 24 февраля 1904

4343. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

24 февраля 1904 г. Ялта.

24 февр.

Дуся моя, вещи мои, очевидно, пропали, о них ни слуху ни духу. Значит, напрасно я получал подношения и напрасно покупал грибы. Должен был я получить их еще 16-17-го (большой скоростью), а теперь уже 24-ое, и никто из начальства ничего про вещи не слыхал. И брюки мои пропали, и городок Натальи Яковлевны, и чернилица Стаховича. Скажи Вишневскому, что Ильнарская ездит до всей России с «Вишневым садом» и печатает на афишах: «специальное разрешение на право постановки дано автором В. Н. Илнарской». Никогда я никаких разрешений не давал.