Том 30. Письма 1904. Надписи - Страница 128

128

…возвратом 4500 р… — Гонорар за «Вишневый сад», напечатанный во второй книге «Сборника товарищества „Знание“ за 1903 год», полученный Чеховым в конце мая 1904 г. (см. письмо 4440 и примечания к нему).

…он уж от меня ведет дело с Марксом… — Основываясь на консультации с юристом О. О. Грузенбергом, Пятницкий писал Чехову: «Маркс не имел никакого права распоряжаться пьесой, выпускать издание, печатать объявления и пр. Это — хищничество, не больше. Нужно было из Москвы послать определенный протест. Нужно было не просить, а требовать».

Все, что бы я теперь ни написал Марксу, бесполезно. — Руководители фирмы «Знание» также не предприняли никаких шагов против Маркса. М. Горький писал Е. П. Пешковой 7 июля 1904 г.: «Смерть Чехова очень подавила и огорчила меня. Кажется, что я никогда еще не чувствовал ни одной смерти так глубоко, как чувствую эту. Жалко, обидно, тяжело. Я давно был уверен в том, что А<нтон> П<авлович> — не жилец на этом свете, но не ожидал, что его смерть так тяжело ляжет на душу. Жалко и литературу нашу, она лишилась первоклассного художника и вдумчивого писателя, который еще мог бы много раз ударить по сердцам. Хорошо, удивительно хорошо то, что история с „Вишневым садом“ не легла все-таки тенью на отношения А<нтона> П<авловича> к „Знанию“ — за это уж я всей душой благодарю Конст<антина> Пет<ровича>. Его уму и такту я обязан тем, что он сдержал меня от резкой выходки по адресу Маркса, — выходки, которая, вероятно, задела бы и А<нтона> П<авловича>. В последнем письме Пятницкому Чехов выражает уверенность, что вся эта история не нарушит добрых отношений между ним и нами. Он готов был начать процесс с Марксом» (Горький, т. 28, стр. 309).

…считаю себя обманутым довольно мелко и глупо… — См. примечания к письму 4372.

Мне нездоровится. — В этот день, 19 июня, О. Л. Книппер писала Вл. И. Немировичу-Данченко о здоровье Чехова: «Антон Павлович хотя на вид и поправился и загорел, но неважно чувствует себя. Темп<ература> повышенная все время, сегодня даже с утра 38,1. Ночи мучительные. Задыхается, не спит, вероятно, от повышенной температуры. Хотя не сознает этого. Кашляет сильно, т. е. по ночам. Настроение можете себе представить какое. Кушает он очень хорошо, помногу, но стол надоедает ему. Сегодня первый день нет аппетита. Обтирание водой прервали на несколько дней, он думает, что не от них ли температура <…> Катаемся почти каждый день по часу, и Антону это нравится. Весь день он сидит покорный, терпеливый, кроткий, ни на что не жалуется. Так хочется делать для него все, чтобы хоть немножко облегчить его тяжелые дни» (Из прошлого, стр. 180).

4463. К. П. ПЯТНИЦКОМУ

19 июня (2 июля) 1904 г.

Печатается впервые, по подлиннику (Архив Горького).

Телеграмма. Датируется по служебной помете на бланке: «Принята 19.VI.1904».

Письмо послано. — См. предыдущее письмо.

4464. М. П. ЧЕХОВОЙ

21 июня (4 июля) 1904 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма, т. VI, стр. 401–402.

М. П. Чехова ответила 28 июня 1904 г. (Письма М. Чеховой, стр. 233).

…посылаю тебе чек ~ 800 р. вышли мне… — М. П. Чехова отвечала: «Получила деньги 1200 рублей. Посылаю тебе, милый Антоша, 800 рублей. За 400 рублей большое мерси. Теперь пошлю в казначейство, заплачу по счетам Янаки, Бабакаю и т. д. Еще больше спасибо за письмо, значит, ты поправляешься, теперь я спокойно выеду с Ваней в Батум, через 10 дней буду дома».

Доктор Швёрер, который меня лечит… — А. С. Суворин писал в своем очерке «О Чехове» уже после смерти Чехова: «Лечивший его врач, доктор Швёрер, телеграфировавший нам о последних днях его жизни, говорит, что он переносил свою болезнь как герой и с изумительным хладнокровием ожидал смерти. Он страстно хотел жить, но не боялся и смерти: он жил тем русским простым, не кричащим героизмом, который хорошо понимает всякая благородная русская душа, и умереть он мог только как герой, смело смотря в глаза надвигающейся неизбежности и шепча умирающими устами: „Здравствуй, смерть!“…» («Новый мир», 1980, № 1, стр. 242).

…Ване и Жоржику… — И. П. и Г. М. Чеховым.

Я получаю очень мало писем. — Чехов просил Марию Павловну присылать ему в Баденвейлер письма, приходящие на его имя в Ялту. 21 июня Мария Павловна сообщала: «Получила длинное письмо от Вишневского с Кавказа», а 26 июня она писала: «Васильева прислала в письме к мамаше тебе записку следующего содержания: „Глуб<око>ув<ажаемый> А<нтон> П<авлович>, мне случилось в здешней русской библиотеке прочесть о Вашем рассказе „Невеста“. Мне очень хотелось бы узнать, где я могу его прочесть, а также и „Вишневый сад“, которого я до сих пор не знаю. Помня Вашу доброту, обращаюсь к Вам. Всегда готовая к услугам, О. Васильева“. Письмо получено из Женевы <…> Жорж тебе кланяется и собирается написать, вчера взял адрес» (Письма М. Чеховой, стр. 231–232).

4465. М. П. ЧЕХОВОЙ

22 июня (5 июля) 1904 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма, т. VI, стр. 402–403.

Открытка. Датируется по почтовым штемпелям: Badenweiler. 5.7.1904; Ялта. 29 VI. 1904.

М. П. Чехова ответила 28 июня 1904 г. (Письма М. Чеховой, стр. 233–234).

…в чеке вместо 24 июня написал 24 июля. — М. П. Чехова отвечала: «Сегодня получила деньги и отправила тебе 800 рублей. Действительно, ты написал „июля“, и если бы не открытка, которую я получила утром, то, пожалуй, была бы задержка. Исправить пришлось самой, Вани не было дома. Форточку сделаю непременно. Марки все будут целы».

Живем мы в Hôtel Sommer ~ в Villa Friederike было уж очень по-обывательски. — См. письмо 4455 и примечания к нему. Корреспондент «Русских ведомостей» в Берлине Г. Б. Иоллос писал позднее В. М. Соболевскому о пребывании Чехова в Баденвейлере: «На второй неделе здешнего пребывания стали появляться беспокойство и торопливость — комната ему не нравилась, хотелось другого места. Они переехали в частный дом Villa Friederike, и там повторилось то же самое: пара спокойных дней, затем снова желание куда-нибудь подальше. О<льга> Л<еонардовна> нашла прекрасную комнату с балконом в Hôtel Sommer, и здесь он, сидя на балконе, любил наблюдать сцены на улице. Особенно его занимало непрекращающееся движение у дома почты. „Видишь, — говорил он жене, — что значит культурная страна: все выходят и входят, каждый пишет и получает письма“. Выезжал А. П. почти ежедневно с О. Л. кататься в лес; проезжая через деревню, любовался крестьянскими чистыми домами и вздыхал: „Когда же у нас так мужики будут жить!“ Так дни проводил до начала этой недели…» («Русские ведомости», 1904, № 189, 9 июля). Об этом же писала в своих воспоминаниях О. Л. Книппер: «За три недели нашего пребывания мы два раза переменили помещение. В отеле „Römerbad“ было очень людно, нарядно, и мы переехали на частную виллу, в нижний этаж, чтобы Антон Павлович мог сам выходить и лежать на солнце утром, где он обыкновенно ждал с нетерпением почтальона с письмами и газетами. Антон Павлович очень волновался и следил за ходом войны с Японией. Вскоре и здесь стало тяжело — Антон Павлович все зяб, мало было солнца в комнате, а за стеной по ночам слышался кашель и чувствовалась близость тяжко больного. Переехали в отель „Sommer“, в комнату, залитую солнцем. Антон Павлович стал отогреваться, стал чувствовать себя лучше, каждый день обедал и ужинал внизу, в общей зале, за нашим отдельным столиком. Много лежал в саду, сидел у себя на балконе и наблюдал с большим интересом жизнь маленького Баденвейлера. Особенно его занимала неустанная жизнь на почте, он вообще с особенной любовью относился к почте и почтальонам» (Книппер-Чехова, ч. 1, стр. 63–64).

128